Производители инновационных препаратов вместе с правительством ищут новые способы их закупки, которые бы основывались на оплате эффекта, а не упаковки. Во многих странах это удается, в России пока нет. Есть мнение, что необходимо менять законодательство. Несколько иного мнения придерживается Сергей Клименко, партнер юридической фирмы «Пепеляев Групп», руководитель практики «Здравоохранение».
По мнению юриста, в том или ином виде основные модели так называемых инновационных контрактов, можно вполне успешно реализовывать в рамках уже существующего федерального законодательства и в этом отношении как у самой отрасли, так и у отраслевого регулятора уже есть консенсус. «Одну и ту же задачу можно решать несколькими способами, с использованием различных правовых конструкций. Если мы говорим о реализации таких моделей как «кост-шеринг» и «платеж за результат» в отношении уникальных препаратов, то сам механизм компенсации под определенными условиями, который, по большому счету, и отличает такие инновационные модели от традиционных моделей закупки, может быть реализован в рамках существующего регулирования посредством прямых соглашений без вмешательства в обычную закупочную процедуру и в рамках действующего законодательства», – говорит эксперт.
Он уверен, что имеющихся правовых инструментов у заказчиков уже сейчас более чем достаточно для реализации проектов как минимум в пилотном режиме, для наработки практики внедрения. Естественно, что в дальнейшем тонкую настройку уже можно осуществлять на уровне подзаконных актов. Модель платежей за результат также возможно было бы полностью погрузить в процедуру закупки, однако поскольку Минздрав не так давно утвердил типовой контракт на поставку лекарственных средств, то для реализации модели таким способой министерство должно предусмотреть специальную форму контракта.
«Основная проблема в той же модели платежа за результат находится скорее в сфере администрирования контроля за показателями эффективности, выборе таких показателей, обеспечении комплаентности пациентов. Но это, по правде говоря, не национальная, а общемировая проблема», – отмечает Сергей Клименко.
Как известно, широкое применение таких моделей сдерживается наличием некоторых разногласий между регуляторами относительно отдельных деталей реализации модели. «При этом, государственные заказчики в настоящее время весьма заинтересованы в реализации новых механизмов, поскольку финансовые возможности заказчков ограничены, а такие механизмы могут значительно повысить доступность дорогостоящих жизнеспасающих препаратов нового поколения для пациентов», – говорит он.
«В конце концов, в законотворчестве тоже можно и нужно применять столь часто упоминаемые сейчас методы agile, — продолжает юрист. — Можно внедрить минимально работоспособный продукт (minimum viable product) — простую, но выполняющую свою функцию (разделение рисков) модель, чтобы не терять драгоценное для пациентов время, а затем усложнять ее и развивать в рамках нескольких итераций, в т.ч. фиксируя лучшие практики в подзаконных актах. Не даром же модели называют инновационными: подход к их внедрению должен быть аналогичным».