Процесс включения препарата в перечень ЖНВЛП и регистрация его цены аналогичен процессу определения цен на лекарства в других странах. Об этом «ФВ» в кулуарах Российского фармацевтического форума в Санкт-Петербурге рассказал генеральный директор Merck Biopharma в России Маттиас Вернике.
Западные компании могут адаптироваться к существующему процессу установления цены на жизненно важные препараты в России.
«Это аналог переговоров фармацевтических компаний с правительством. Производители приходят со своими расчетами, комиссия рассматривает эти предложения, при этом мы можем посмотреть, как происходит обсуждение. Этот подход един для всех. Конечно, можно улучшать этот процесс, но в целом это нормальный метод определения цены», – отметил он.
Начальник управления социальной сферы и торговли ФАС Тимофей Нижегородцев на форуме также заявил, что существующая методика вполне эффективная, если следовать всем ее пунктам. Антимонопольная служба в рамках действующих нормативов некоторое время назад стала сравнивать цены на лекарства в России и других странах. И в случае несоответствия ФАС обращается в фармкомпанию с рекомендацией о снижении цены. Тимофей Нижегородцев с удовлетворением отметил, что фармкомпании добровольно снижают цены.
Маттиас Вернике также отметил, что система лекарственного обеспечения в России достаточно хорошо организована. Например, есть программа «Семь нозологий», когда собираются заявки, и государство объявляет тендер. «Я согласен, что программа обеспечивает небольшое количество пациентов. Мы встречаемся с российскими представителями системы здравоохранения, и они согласны, что необходимо закупать не только традиционные препараты, но и инновационные. Но это вопрос наличия бюджета. На форуме шла речь о том, что ВВП России это всего 25% ВВП какой-либо из западных стран, при этом на здравоохранение идет всего 3,5% ВВП, а на Западе до 10%. В России расходы на душу населения составляют 10 тыс. евро на человека, а в развитых странах — 40 тыс. В таких условиях возможность обеспечения инновационным лечением ниже. Но со временем это изменится», — уверен эксперт.
Он оптимистично смотрит на будущее российского здравоохранения: «Здравоохранение — это не только фармацевтика, это доктора, их зарплаты, обеспечение лечебных учреждений. Десять лет назад работа доктора действительно была низко оплачиваемой. Сейчас средние зарплаты выросли». Г-н Вернике добавил, что правительство объявило о намерении увеличить расходы на здравоохранение до 5% ВВП, что должно улучшить ситуацию. При этом, если эта цифра была объявлена, значит правительство действительно все просчитало.
В условиях роста расходов на здравоохранение вполне возможно, что улучшится и доступ пациентов к новым методикам лечения, которые, как отмечает глава Merck Biopharma в России, экономически вполне оправданы.
«Например, у нас есть лекарство от рассеянного склероза, который скоро появится на российском рынке. Это таблетированный препарат, который используется несколько раз в год вместо инъекций. Новый препарат стоит примерно столько же, сколько другой препарат. Но курс его применения – два года по определенной системе, а длительность эффекта составляет четыре года. Благодаря этому, госзаказчик может принять во внимание, что пациенты получают лечение на период в четыре года по цене двух лет, при этом пациенты продолжают жить нормально и работать», – пояснил он.
Для некоторых заболеваний есть традиционное лечение, и оно вполне эффективно. Но если есть редкое онкологическое заболевание и есть новый препарат, который может вылечить эту форму онкологии, тогда неэтично использовать более дешевое лекарство и знать, что оно не сработает, уверен Маттиас Вернике.